Фундаментальное, без преувеличения, величие системы AOC начинает по-настоящему осознаваться только сейчас. Корни его лежат в понимании того, что отдельный AOC — это предмет, находящийся в коллективной собственности, принадлежащий, таким образом, порой десяткам тысяч частных виноделов. AOC — это единое наименование, часто имеющее всемирную известность, которым одновременно владеет множество частных, мелких, экономически слабых винодельческих хозяйств. Вообразите: вы мелкий французский винодел, вам принадлежит всего несколько га виноградников. Но несмотря па это, вы имеете право при соблюдении определенных правил (в большинстве случаев представляющих собой лишь народную мудрость, накопленную за столетия винодельческих экспериментов, которой просто придали силу закона) поставить на бутылку своего вина соответствующий AOC. Это будет означать, что человек, взявший в руки вашу бутылку в любой стране мира, сразу поймет, что это за вино и какие ощущения он получит, выпив его.
Пока качество вашего вина не достигнет высочайших вершин, его AOC будет важнее названия вашего хозяйства. И даже когда ваши вина приобретут всемирную известность, вы все равно будете стараться сохранить дистанцию. Если вы когда-то были во Франции, то должны знать, что gps навигаторы здесь имеют склонность ошибаться, поэтому лучше довериться советам местных жителей. С ними можно поговорить обо всем, а если хозяин дома будет весьма добр, то он может угостить вас бокалом великолепного вина. Вы скорее будете стараться выразить в вине характеристики того клочка земли, за которым вам — на краткий миг вашей жизни — передан долг ухаживать и который вы, в свою очередь, передадите своим наследникам. Механизмы, подобные этому закону, защищают то, что находится в коллективной собственности, от того, что находится в собственности частной. В наше время, когда даже гены можно запатентовать и получить от них прибыль, такие законы стали редкостью. Тем они драгоценнее.
