Этот небольшой сельский регион, родные места Луи Пастера, в самом деле выходит за рамки традиционного или модного. Нигде традиции не отличаются такой невероятностью, а условности — нетрадиционностью, как в этом желтовато-белом и кораллово-красном крае.
В тот апрельский день у меня было всего полчаса, следующая встреча была назначена во «Фрюитьер Виниколь» («Виноградарь») в Вуатёр. Через дорогу от этого небольшого кооператива, журча и словно хихикая, течет в Бургундию небольшая речка Сель. Рядом расположился ряд домиков, пластиковые окна киев которых ярко сверкают на солнце. Наверху, на высоте 60 м, на известняковых вершинах, подобно орлиному гнезду, примостилась деревня Шато-Шалон. Я взобрался выше, пройдя по виноградникам, полосками опоясывающим склоны скалы медового цвета в расщелинах, насчитав, пока шел, 12 разновидностей полевых цветов — или 13, если считать землянику. Одинокий винодел разбрасывал удобрение, напоминая библейского сеятеля. На пастбище на другой стороне долины паслись коровы; глухой звон их колокольчиков разносился в неподвижном воздухе. Я присел отдохнуть. Старенькая бабочка-павлин застыла на моем колене, махая усталыми крылышками. Ее жизнь длится всего месяц: надо провести его с толком.
Пастораль? Безусловно. Очарование Юры и здешних вин кроется в чувстве, что само здешнее время застыло, потеряло память. Небольшие виноградники, старые лозы, интересные сорта винограда, которые невозможно ни увидеть, ни попробовать нигде больше, винодельческие методы, которые энологи-конформисты, выносящие решения на международных винных шоу, сочли бы непонятными и сумасбродными. Если вы из тех людей, которые стремятся убежать от поверхностности и скуки в вине, то ваш выбор — Юра.
[…] этой статье я не зря упомянул о домах с пластиковыми окнами […]